Скитания Одиссея
Лотофаги
В рабство троянцы отданы.
Город разрушен огнем.
Данайцы на родину отбыли
Каждый своим путем.
Одиссей был царем Итаки.
Но трудно домой дойти:
На небе плохие знаки,
И ветры не по пути.
Буря эскадру носила,
Как и пророчили пифии.
И вот корабли прибило
К побережью Ливии.
У самого берега – остров.
Сады круглый год цветут.
Плоды под названием «лотос»
На пышных деревьях растут.
Греки глядят с удивлением.
И Одиссей не поймет:
Странное население
И разноликий народ.
Все поселенцы гордые.
Каждый живет в семье.
Белые, желтые, черные…
И все – на одной земле.
К острову флот подплывает.
Скрытой не видно беды.
Царь моряков посылает
Набрать питьевой воды.
На побережье народу!
Прибывших окружили.
А те, словно «канули в воду»
И возвратиться забыли.
Ждать мореходы умели.
Когда же все сроки прошли.
Они во главе с Одиссеем,
Снова на берег сошли.
Встретили их с восторгом.
Словно давно ожидали.
Искали пропавших недолго:
Те их в толпе встречали.
Вопрос: «Почему так долго?»
Матросы в ответ молчали…
Народу с трудом объяснили:
« Где можно найти воды?»
Но прибывшим предложили
Оранжевые плоды.
Одиссей приказал: « Не трогать!
Всех моряков забираем.
К причалу пробьем дорогу,
Немедленно отплываем».
Данайцы мечи обнажили.
Толпа расступилась в страхе.
Своих моряков схватили,
И с ними поплыли к Итаке.
Спасенные рассказали,
Когда им задали вопросы,
Что жители – лотофаги –
Питаются только лотосом.
Плод хоть и вкусный, но странный:
Если корабль пристанет,
Вкусивший от лотоса странник,
Родину забывает.
Слушатели приумолкли.
Каждый тянул весло.
Они обошли уловку.
Кажется, повезло!
Полифем
Уже успокоилось море.
А небо осталось чистым.
Эскадра подплыла вскоре
К острову в горах лесистых.
В горы тропа ведет.
Видят перед собою
Очень уютный грот,
Прикрытый огромной стеною.
К входу тропа подвела,
Словно войти приглашала.
Но очень большая скала
У них на пути лежала.
Обогнули и вошли.
Ухоженно и тихо.
Сыр, баранину нашли.
Позавтракали лихо.
Разожгли большой костер:
Спать-то было рано.
Завязался разговор
О морях и странах.
Только «кайф» недолго длился,
Как и ужин скромный.
Вдруг хозяин появился
Как гора, огромный.
«Кто такие? Как вас звать? –
Рявкнул голос грозный.
Греки бросились бежать.
Оказалось, поздно.
Каждый в ужасе застыл.
Догадались сразу,
Что хозяин злобный был
Циклопом одноглазым.
А чтоб кто-то не «мудрил»,
Гигант принял меры:
Он скалою заложил
Выход из пещеры.
Двух людей руками взял
(Не считал гостями),
Пополам их разорвал
И сожрал с костями.
Гибель близкая видна.
Одиссей представился.
Предложил ему вина:
« Оно тебе понравится»
Полифем бурдюк схватил.
(А вина в нем много!).
Емкость мигом осушил.
Подобрел немного:
« Как тебя зовут, хитрец?
Спать безумно хочется…
А, умрешь ты под конец,
Когда есть захочется.
«Хоть погибнуть нелегко,
Смерть приму достойно.
А зовут меня «Никто».
Засыпай спокойно!»
Богатырский храп пошел.
Минуты торопили.
Затесали быстро кол.
В глаз огромный вбили.
Заревел гигант что силы.
Соседи подскочили.
«Полифема кто обидел?» -
Вежливо спросили.
Отвечает им: «Никто!
Поздно появились!»
«А на нас орешь за что?»
С тем и удалились.
Утром Полифем стоял,
Изготовясь рано.
Стадо в поле выпускал.
Ощупывал баранов.
Боль была безмерно лютой:
«Как он им поверил?
Греки спрятались под брюхо.
Проскользнули в двери.
Полифем к отцу взывал,
Что морями правил,
Чтоб данайцев наказал
И на дно отправил.
Подарок Эола
Вышли в море. Сразу взрыв
Божественного гнева:
Принял Посейдон призыв
Сына Полифема.
Ветры загоняли флот,
Словно волчья свора.
Наконец, суда прибьет
К острову Эола.
Хозяин тепло встречает.
Пили и ели «от пуза».
Видно, Эол не считает,
Что гости ему – обуза.
Недели, как дни летели.
Все от пиров устали.
Греки с царем Одиссеем
Домой собираться стали.
Все загрузили товаром.
И на сегодня, и впрок.
Эол им вручил подарок –
Огромный, но легкий мешок.
Сказал: «Будьте с ним осторожны.
Здесь собраны ветры морей.
От них и погибнуть можно.
Особенно страшен Борей.
Теперь отплывайте с миром.
Погоде быть тихой и светлой.
В мешке только нет Зефира –
Попутного легкого ветра.
Совета послушайте дальше:
Чтоб не было бури и грома,.
Мешок развязать не раньше,
Чем пришвартуетесь дома.
Но развязать не забудьте.
Если Зефир устанет,
Всем: и животным, и людям
Жить неуютно станет».
Прекрасные дни наступили.
Подарков таких не знали.
Эола благодарили,
И паруса подняли.
Зефиром они надулись.
Вышли суда из гавани.
Весла воды не коснулись
В том удивительном плаванье.
Неделю попутно дуло.
Мачта умеренно гнулась.
Неужто скупая Фортуна
К грекам лицом повернулась?
Горы – знакомые знаки,
Для моряков – отметина.
Уже побережье Итаки
На горизонте заметили.
Ориентиры понятны.
Флот переход завершил.
Уставший от долгой вахты,
Царь «прикорнуть» решил.
Матросы лишь этого ждали:
«Скоро домой доплывем».
Черный мешок развязали.
(И не забыли о нем!).
О, любопытство людское!
Какая в нем страшная сила!
Снова в открытое море
Всех моряков уносило…
Катастрофа
Злобные ветры носили.
Бог забавлялся гоном.
Наконец, корабли приплыли
К острову лестригонов.
Отголоски досужих вестей:
Здесь гибло народу немало.
Всех поедало " гостей"
Полчище каннибалов.
Одиссей слабо верил в сказки,
И кормчих не убедил,
Скорее всего, для острастки
Он в узкий залив не входил.
Якорь бросил у входа
Подозрительного пути.
Даже мерзостная погода
Не заставила в бухту войти.
Другие его не слышали.
Едва лишь достигли земли,
В бухте спокойно вытащили
Видавшие вид корабли.
Шум от швартовки затих,
Как было недавно в Трое,
На разведку послали троих.
Назад возвратились двое.
Если верить вернувшимся двум,
Они заблудиться успели.
И, хотя услыхали шум,
Но парня найти не сумели.
Где третий данаец бродит?
Поиск с разведкой нужен.
На берег поспешно сходит
Целый отряд с оружием.
Возвращались бегом и быстро.
Град камней выбивал бойцов.
Но ни один их выстрел
Противника не нашел.
В море прорваться хотели,
Дикари оказались сильней.
С берега камни летели,
Выбивая суда и людей.
Одиссей был помочь бессилен.
Слезы скорби и гнева текли,
Когда в содроганье увидел,
Как носят тела дикари.
Сердце стиснет жестокой болью,
Когда станет рассказывать после:
«Их несли, наколов на колья,
Словно это не люди вовсе!»
Верить в счастье матросы не смели:
Из укрытий прицельно бьют.
Еще миг, и корабль Одиссея
В щепки мелкие разнесут.
Одиссей онемел, словно зритель.
И, с трудом приходя в себя,
Приказал: «Все концы рубите!
Оставляйте на дне якоря!»
В бороде Одиссея седин
Появилось сегодня без счета:
Ведь остался корабль один
Из когда-то могучего флота.
Кирка
В мореходстве знали толк
Те, кто уцелели.
Курс держали на восток
К непонятной Эи.
Рассчитали правильно:
Наступала ночь.
Здесь богиня правила,
Гелиоса дочь.
Команда вмиг проснулась,
Отошла от снов,
Лишь Эос улыбнулась
Розовым лицом.
Лес – в расцветках осени.
Дорога вглубь ведет.
Сразу жребий бросили,
Кто с корабля сойдет.
Мелко с неба сыпало,
Пока совет держали.
Эврилоху выпало,
И других собрали.
-
На Олимпе в это время
Все эмоции горой:
Сколько можно Одиссея
Не пускать домой?
Посейдону грек не мил.
Он спастись старался.
Полифем бы всех побил,
Если б зряч остался.
У царя уже не жизнь,
Пока бог лютует.
Да, И Кирке попадись –
Сразу заколдует.
Полифем горазд рычать.
От обиды воет.
Надо срочно выручать
Славного героя!
«Чтоб пришла к царю беда,
Не в божьих интересах».
И решили, как всегда,
Что пошлют Гермеса.
-
Сквозь густых деревьев ряд
Показались крыши.
Это значит, что отряд
К дому Кирки вышел.
Люди – далеко не боги.
Как понять не знают:
По лужайкам у дороги
Хищники гуляют.
Словно что-то ожидают
Волки рядом с львами.
Мирно прибывшим виляют
Гибкими хвостами.
Кирка просит всех подняться:
Устали с дороги.
Да обедом насыщаться,
Что послали боги.
Каждый вкусное нашел,
И себе подкладывал.
Эврилох же не вошел,
И в окно подглядывал.
Хозяйка их всех одаривала,
Сладким вином поила.
Легкой палочкой ударила.
В стадо свиней превратила.
Эврилох беду предвидел,
Но не знал, в чем дело.
А когда финал увидел,
Улизнул умело.
-
Одиссею рассказал.
Тому финал не нравился.
Царь, как действовать не знал,
Но спасать отправился.
Ему охрана не к лицу:
Ведь цари – не дети.
На подходе ко дворцу
Гермеса бога встретил:
«Вот тебе подарок впрок
От беды и боли.
Вырос для богов цветок,
И зовется «Моли».
Как потом, тебе решать.
Богини вздор послушаешь.
Когда станет угощать,
Ты цветок понюхаешь.
Отбываю в свой чертог.
Дождик прекратился…»
Одиссею дал цветок
В небе растворился.
Царя Кирка угощала.
Радостью лучилась.
Потом палочкой махала,
Но не получилось...
Одиссей: «Я не играюсь.
Глупая разиня.
Я с тобою рассчитаюсь,
Хотя ты – богиня»
Кирка бросилась молить.
Если ж не поможет,
Обещала разделить
С Одиссеем ложе.
« Ты, богиня, не юли.
Не помогут вопли.
Сперва греков отпусти,
А потом посмотрим…»
Кирка натиск обожала:
Женщина ведь тоже.
Сразу всех расколдовала.
Постелила ложе.
Милой Греции Сыны
Ели да кутили.
Задержались до весны,
А потом отплыли.
-
Одиссея отпускать
Кирке страх невесело.
Наказала отыскать
В Аиде Тиресия:
«В стороне холодных рос
Есть залив покатый.
Черным тополем зарос
Берег тот проклятый.
Если между тополями
Ив поникших кроны,
Знайте, греки: перед вами
Роща Персефоны.
Люди рощи той не знают:
Для живых закрыта.
В эту рощу прилетают
Души из Аида.
Когда место то найдете,
Поздно или рано,
То лопатою отройте
Жертвенную яму.
Опыту богов поверьте:
Персефона рада,
Когда ей приносят в жертву
Черного барана.
Если правильно пойдет,
Наблюдай внимательно:
Персефона вам пришлет
Душу предсказателя.
Тень людей всегда немая,
Когда в мир выходит.
Но на время оживает,
Выпив свежей крови.
Ежели хоть слово скажет,
Выделяясь в мраке,
Пусть она тебе расскажет
О будущем в Итаке.
Если надо, отплывай.
Что напрасно маешься!
Но советы выполняй,
И живым останешься».
-
Снова веслами гребли.
Неизвестность ждала.
Пока видеть вдаль могли,
Кирка провожала.
Одиссей корил друзей:
«Долго задержались!
Поубавилось свиней.
Но ведь львы остались!»
Роща
Персефоны...
Подступы разведали,
Где река бежала,
Все данайцы сделали,
Как Кирка сказала.
Жертва под ножом легла.
Крови накопилось.
Тень Тиресия тогда
У ямы появилась.
Перед греками предстала,
Бормоча невнятно.
Только, подкрепившись, стала
Говорить понятно:
«Скоро поплывешь назад
Новыми дорогами.
Но чтоб Гелиоса стад
В Сицилии не трогали!
Мимо острова Сирен
Лети, чтоб весла гнулись!
Думал я: ушли совсем,
Но они вернулись.
Надо быстро проскочить,
Иначе вырвут душу.
Воском уши залепить,
Чтобы их не слушать.
А захочешь услыхать
Этот вой нарочно,
Дай матросам привязать
Себя к мачте прочной.
Прикажи тебя не слушать,
Как бы не ругался.
Пусть затягивают туже,
Чтоб не развязался.
Годы в Лету утекли.
Безвозвратно скрылись.
К Пенелопе женихи
Алчные явились.
Царица не устала ждать,
Хоть тоска и гложет.
Телемах же воевать
Без тебя не сможет.
Домой вовремя поспеешь.
Рекою кровь прольется.
Женихов ты одолеешь.
Но уйти придется.
А чтоб дальше повезло,
Судьбу тебе открою:
Обязательно весло
Прихвати с собою.
Есть страна, где рек не знают.
Соль, как грекам злато.
Там весло твое признают
Длинною лопатой.
Жертву тут же принеси.
Больше не скитайся.
Посейдона ублажи.
В Итаку возвращайся.
Заживешь потом без горя.
В согласии да радости.
Смерть получишь из-за моря
Но в глубокой старости»
Стал герой благодарить.
Проявил учтивость.
Тень устала говорить.
В дымку обратилась.
Перед тем, как отплывать,
Памятью влекомый,
Царь успеет повидать
Множество знакомых.
Каждый пригубил хоть раз
Не застывшей крови
А злопамятный Аякс
Только хмурил брови.
Снова в море путь лежал.
Был рассвет багряный.
Ветер свежий раздувал
Парус полотняный.
Один
Одиссея Сирены не взяли,
Несмотря на волшебные звуки.
Видно, крепко его привязали,
Обрекая на страшные муки.
Царь кричал, угрожал, бранился,
Посылал на друзей проклятья.
Хоть поход и недолго длился,
От веревок синели запястья.
А Сирены не пели, стонали.
Пораженье бесспорное вызнав.
Когда судно прошло, замолчали,
От обиды все перья вырвав.
Одиссей новых козней ждал:
Посейдона потуги видно.
Путь дальнейший лежал между скал,
Где сидели Скилла с Харибдой.
Скиллу юною извели
За симпатии бога Главка.
А Харибда как дочь Земли,
Появилась в семье Гигантов.
Мимо скал не прорваться сходу:
Скилла жрала похищенных
сразу.
А Харибда глотала воду
С кораблями и рыбами разом.
Прорывалися там, где Скилла
На вершине горы лежала.
Шестерых с корабля схватила
И шестью головами сожрала.
Таких страшных потерь не предвидели
(Одиссей признавался честно).
Наконец, подошли к Сицилии,
Где паслися стада небесные.
Со всех клятва священная взята:
Как бы Киркин запас не наскучил,
Но данайцы не тронут рогатых,
И для них это будет лучше.
Разве можно голодных судить?
Всем нелегкая доля досталась.
Тридцать дней как не могут отплыть,
И запасов еды не осталось.
Наконец, Еврилох поддался,
И, когда Одиссей почил,
Он к большому быку подобрался
И стрелою его убил.
Одиссей был расстроен безмерно.
Ну, как можно людьми управлять?
Зевс накажет данайцев примерно,
И расплаты не долго ждать.
Ветер вскоре попутным сменился.
Надо с острова уходить.
Зевс действительно обозлился
И корабль захотел утопить.
Мачту крепкую ветром свалило.
Смыло в море гребцов водой.
Всех данайцев, как кур, потопило.
Только царь и остался живой.
Он схватился за мачту сбитую.
Киль связал с ней коротким ремнем.
Посейдон надувался сердито
И носил его ночью и днем.
Девять дней Одиссей храбрился.
На десятый поутру рано
Его маленький плот прибился
К землям дочери Океана.
В гроте было уютно и чисто.
Все хозяйка на стол поставила.
Его приняла нимфа Калипсо
И на долгие годы оставила.
Калипсо
На острове было, что рай земной.
Звери, и те, как братья.
А все-таки рвался герой домой:
Наскучили нимфы объятья.
Она обещало бессмертье ему,
Молодость, силу. Однако,
Калипсо потуги совсем не к чему:
Царь рвался душой в Итаку.
Долгими днями на пляже сидел,
Словно судьба решалась.
В дали морские с надеждой смотрел,
Но море пустым оставалось.
А на Олимпе опять возня.
Схлестнулись богов интересы.
Калипсо, похоже, будет одна:
Зевс посылает Гермеса.
Пройдоха и плут, быстроногий мудрец
Мгновенно собрался в дорогу.
Но даже такой сладкозвучный хитрец
Нимфу упрашивал долго.
Калипсо: «Он муж, и останется мой!»
На Зевса приказ обозлилась.
И, только узнав предсказания Мойр,
Нехотя согласилась.
На утро исполнила уговор,
Чтоб видел Гермес воочию.
Дала Одиссею острый топор
Да инструменты прочие.
Гостю сказала, что будет любить,
Но не держать насильно.
Затем приказала деревья рубить,
Что в роще росли обильно.
В Итаку, где род его славный живет,
Переместить не сможет.
И только построить надежный плот
Она Одиссею поможет.
Царь сомневался в подруге зря.
Коварства не знала Калипсо.
О том, что не сделает гостю зла,
Поклялась Могучим Стиксом.
Услышав слова священные,
Герой, как никто, старался.
Вскоре плот был построен отменный,
И царь за оснастку взялся.
Потом ожидали погоду,
Чтобы отплыть по правилам.
Все: и питье и воду
Калипсо на плот доставила.
Вот оно счастье земное!
Время пришло прощаться,
Что-то «екнуло» в сердце героя:
«Стоит ли возвращаться?»
Минутная слабость прошла.
Нежно Калипсо обнял.
К морю богиня свела.
Путь в неизвестность лежал.
Две богини
Посейдон посетил эфиопов
(Принимали его достойно).
А затем полетел в Европу
Над поверхностью вод спокойных.
Морской бог узнает дорогу.
Видит: плот по воде скользит.
А на нем, как насмешка богу,
Одиссей ненавистный сидит.
Злость вскипела в божественном теле.
(Какой бог этой страстью не грешен?)
Ведь понятно, что в этом деле
Его брат Олимпиец замешан.
«И Калипсо рука заметна.
Наконец, покажу ему!»
Посейдон без особого ветра
В небо поднял крутую волну.
Царь не ждал на себя нападенья.
На плоту, расслабляясь лежал,
Ожидая того мгновенья,
Когда выглянет берег из скал.
Одиссея волной накрыло.
Все обломки куда-то снесло.
А намокшая ткань тащила,
Словно камень, на страшное дно.
От одежды спешит избавляться,
Когда страшно сдавило грудь.
Еще надо наверх подняться,
Чтоб воздушный бальзам вдохнуть.
Плот разбитый волной качало
Посейдон улететь успел.
Одиссея волной бросало,
На которой нырок сидел.
Тут царя любопытство забрало,
Хоть божественной помощи ждал.
Нырок в клюве держал покрывало
И накинуть пловцу предлагал:
«Одевай на себя, не робея.
Пролетала случайно мимо.
Я – богиня. Теперь Левкофея,
Та, что звали когда-то «Ино».
Тебя знаю, герой, прекрасно.
В покрывале – волшебная суть.
Волны станут тебе не опасны:
Покрывало не даст утонуть».
Вскоре голос Афины услышал:
« Посейдоновы козни исправлю.
Море сделаю я потише,
А вот ветер попутный оставлю».
Много ль надо порой человеку,
Если неба спокойна синь?
Так попал Одиссей под опеку
Двух прекрасных бессмертных богинь.
Покрывало надулось парусом.
Часть другая ладьей служила.
Так и плыл Одиссей к Дрепану,
Где в то время феаки жили.
Приглядевшись, где берег илистый,
Покрывало легко свернув,
Он зарылся в сухие листья,
И мгновенно в тепле уснул.
Феакия
Пока Одиссей отдыхает,
Прячась от яркого света,
Афина летит к Навсикае –
Дочке царицы Ареты.
Богиня примчалась недаром:
Принцесса – ребенок. Однако,
Родителей дружная пара
Правит страной феаков.
Девочка ждала принца.
Родители тоже ждали.
Традиции гостеприимства
Здесь корни глубокие дали.
Афина принцессу настроила
Ехать с бельем на речку.
Пусть слуги готовят коней,
А повар зарежет овечку.
Стирка была не трудная.
Вещи рабыни стирают.
А Навсикая с подругами
В мяч у реки играют.
Вскоре он в воду падает.
В речку войти не смея,
Девчонок событие радует:
Их визг разбудил Одиссея.
«Кто у меня соседки?
Об этом народе наслышан».
Голый, прикрывшись ветками,
К девицам из зарослей вышел.
Сюжет летописца достоин,
Иль побасенки походной:
Не принц, но могучий воин.
Хоть грязный, как демон болотный.
Девицы, что сил завизжали.
(И где в них та сила бралась?)
Подруги в кусты сбежали.
Одна Навсикая осталась.
Смотрит: Могучие ноги.
Мышц превосходных груда…
Допрос учинила строгий:
«Кто он такой и откуда?»
Что пожелал открыть,
Поведал царевне лично.
Рабыням сказала: «Обмыть
И нарядить прилично!»
Едой покормила, и – в путь.
А город почти что рядом.
Самой интересно, жуть!
Но смотрит суровым взглядом.
Скрытно в дворец доставила,
Не замеченная толпою.
Гостя царице представила.
Затем, и отцу Алкиною.
Не избежать разголоса.
Пришельца гостям представили.
Но основные вопросы
На завтрашний вечер оставили.
Ужин, на пир похожий:
Обильно столы заставили.
Потом постелили ложе
И отдыхать отправили.
Гость отсыпался долго.
Быстро часы летели.
Народу собралось много,
И все его слушать хотели.
Рассказывал, словно в трансе.
От самой Троянской Победы.
Историю долгих странствий
Всем Одиссей поведал.
Гостю поверили сразу.
Рассказчик об этом знал.
Он только к концу рассказа
Имя свое назвал.
Феакцы Итаку знали:
Ходили в минувшую осень.
И гостю пообещали
В ближайшее время подбросить.
Корабль собирался в дорогу.
Подарками загрузили.
Прощались тепло и долго,
И в путь недалекий отплыли.
Шли, как ходили раньше,
Но сутки в дороге выгадали.
Царя Одиссея с поклажей
На берег Итаки высадили.
Накануне
Кто не имеет грехов?
Пока Одиссей в дороге,
Множество женихов
Сватаются к Пенелопе.
В приезд Одиссея не верят.
В Греции ныне мир.
Давно возвратились соседи
Из тех, кто остался жив.
Считают, что царь не вернется.
Иначе б, наверно, прибыл.
А Пенелопе придется
Сделать достойный выбор.
Избранник царствовать станет.
Такие обычаи света.
Царица годами тянет
И не дает ответа.
Гостей не прогонишь за двери:
Они все гораздо сильней.
Но сердцем царица верит,
Что муж возвратится к ней.
Телемах – уже юноша бравый.
Да, будет ему везти!
Отправился в ближние страны,
Чтоб след Одиссея найти.
А гости совсем обнаглели.
Пьяная, алчная свора:
Чуть за столом посидели,
И возникает ссора.
Тогда не считалось позором
Царский дворец объедать.
Чтоб, наконец, измором
Невесту упрямую взять.
-
Пока Одиссей отдыхает
(Сил поднабраться надо).
Первой, кого он встречает,
Вновь оказалась Паллада.
Хоть и в мужском обличье
(Она их легко меняет),
Царю рассказала лично,
Что дома его ожидает.
Затем наказала строго:
«Не лезь без разбора в драку.
И подожди немного
Царевича Телемаха!»
Воскликнул царевич смущенно:
«Отец, где тебя носило?»
А тот посмотрел удивленно
На возмужавшего сына.
Афина торопит: «К делу!
Знакомиться время настанет.
Отца наряжу престарелым.
Таким, что и мать не узнает».
Одиссей не успел удивиться.
И сам бы себя не узнал.
Мгновенно преобразился:
Лысым, морщинистым стал.
Одежда, как тряпка висит.
Вот-вот расползтись готова.
Афина: «Верну тебе прежний вид,
Когда разберешься дома».
Дела с постановкой спорились:
Это богини умели.
Сын и отец готовились
К последнему акту трагедии.
Апогей
Когда обсудили главное,
(Разговор о хозяйке шел)
Телемах возвратился из плаванья
И странника в дом привел.
Гость женихам не понравился.
Откуда? Никто не знал.
К матери сын отправился
И старика позвал.
Царица его не узнала.
(Узнать только пес сумеет)
Но сразу расспрашивать стала,
Не знает ли он Одиссея?
Странник ответил, что знает.
Что виделся с ним весной,
Что странствия царь завершает
И скоро вернется домой.
В залу вернулись, где гости
Обычный свой пир завершают,
Не видя, что луки уносят,
Оружие убирают.
Вниз Пенелопа спустилась
С луком пропавшего мужа.
Сказала, что замуж решилась,
Но выбор достойного нужен.
Вот лук. Кто его его
согнет,
Стрелу посылая так,
Что эта стрела пройдет
Сквозь дырки во всех топорах?
Желающим шанс предоставили.
(Прием был в то время не нов)
На стол друг за другом поставили
Дюжину топоров.
Зашевелились гости.
Те, кто триумфа хотели.
«Выложились» полностью,
Но растянуть не сумели.
Конкурс до вечера длился.
Старались и эдак, и так.
Заметных успехов добился
Лишь молодой Телемах.
Сказала царица: «Довольно!
Будем покорны Судьбе.
Я вас огорчила невольно».
И поднялась к себе.
Гости молчали тупо.
Но кто-то сказал осторожно,
Что испытание глупое,
А лук растянуть невозможно.
Не нарушая правил,
Чтоб честно борьбу завершить,
Телемах попросил к состязанию
Странника допустить.
Вмиг поднялось настроение.
От хохота скулы свело.
Но против его предложения
Не возразил никто.
Старик поклонился достойно.
Привычно оружие взял.
Лук растянул спокойно.
Стрелу точно в цель послал.
Афина птичкой сидела.
С карниза на сцену взглянула.
И в этот же миг Одиссею
Облик привычный вернула.
Гости минуту не двигались,
Как часто бывает на сценах.
К оружию скопом ринулись.
К тому, что висело на стенах.
Из залы ломиться стали.
Не поддавалась дверь.
Стрела за стрелой слетали.
И все находили цель.
И вот апогей наступает.
Мало, кто жив остался.
Сын лучника прикрывает.
Он ловко мечом отбивался.
Все кончилось, словно сон
Утро, скорбя, отступает.
Тихо. Лишь редкий стон
В пробитой груди замирает.
Месяц на небо забрался
В отблеске поздней зарницы.
Да Одиссей поднялся
К встревоженной шумом царице.
Суд
Утро наступало,
Окрасив небосвод.
В сюжете небывалом –
Новый поворот.
Читатель догадался,
Куда рассказ ведет:
У дворца собрался
С оружием народ.
Глаза людей горели
Праведным огнем.
Расправы захотели
Над прибывшим царем.
Судьба бы не щадила
Бедную Итаку.
Вмешалася Афина.
Прекратила драку.
Люди в суд подали,
Не нарушая мира.
А судьей признали
Правителя Эпира.
Неоптолема надо знать:
Суд – его призванье.
Одиссей готов принять
Любое наказанье.
Суд состоялся скорый.
На все был получен ответ.
А приговор суровый:
Изгнания десять лет.
Завтра и надо отплыть
Из милой ему Итаки.
Царица останется жить
При молодом Телемахе.
Царский дом ограбить
Больше не посмеют.
Телемаху править
Впредь за Одиссея.
Чтоб могучему изгою
В дороге повезло,
Одиссей берет с собою
Длинное весло.
Было так: В селенье горном
Спросили, непредвзято:
«Ты зачем несешь с собою
Длинную лопату?»
Простому совпадению
Неоткуда взяться.
Пророка озарения
Начали сбываться.
Чтоб удачу ублажить
На дальнюю дорогу,
Начал жертву приносить
Посейдону богу.
Жертва принята была
Как богов внимание.
А дорога вновь вела
В долгое изгнание.
Судьба
Долго ль, коротко он шел
По земле феспротов,
Только царский дом нашел
С вниманьем и заботой.
Отрицать не очень нужно
Неуклюжих бредней.
Ведь царицы ищут мужа
Из царей соседних.
Одиссей, лихой боец,
Многое умеет.
Даже бог войны Арес
Перед ним бледнеет.
Бриги тихо отступили.
Больше в бой не рвались.
Мир поспешно заключили
И ни с чем остались.
Одиссей доволен вроде.
Охотился, сражался.
Позабыть хотел о доме,
Но в Итаку рвался.
Царь почти всегда молчит.
Добр к жене. Однако,
Калидика говорит:
«Обратись к оракулу».
Тот сказал: «Домой придешь,
Когда годы схлынут.
В поздней старости умрешь
От удара сына».
Срок изгнанья истекает.
Калидика злится.
Все же Одиссей решает
В Итаку возвратиться.
Только, что поделать ей,
Царице одинокой?
Тяга к родине сильней.
Истекают сроки.
Пенелопа, сын поймут:
Побродил по свету.
Чтобы не дразнить Судьбу,
Телемах уехал.
Годы шли. Герой стареет.
Мудрости набрался.
А у Кирки Одиссеев
Юный сын поднялся.
Телегон мечтой живет.
С царевича кто взыщет?
Приготовил целый флот:
Вдруг отца разыщет?
Но сначала «разобраться»
Следует с Коркирой.
Надо ж буре разыграться!
Флот проносит мимо.
Под покровом темноты
К берегу пристали.
Одиссеевы посты
Нападенье ждали.
Первые лучи зари
В сумраке наметились.
В личной схватке у воды
Полководцы встретились.
А пророчество недаром
Набирало силы:
Одиссей сражен ударом
Собственного сына.